Гельмут Коль: «боевой слон» из Германии. До чего же замечательное наклоненье сослагательное
Прочитайте.
«Ну, […], – ему сказала,
Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
Дай мне место для покою
Да ухаживай за мною
Сколько смыслишь. Да смотри:
По три утренни зари
Выпущай меня на волю
Погулять по чисту полю.
По исходе же трёх дней
Двух рожу тебе коней –
Да таких, каких поныне
Не бывало и в помине;
Да ещё рожу конька
Ростом только в три вершка
,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами <
…>
- Напишите имя автора и название произведения, откуда взят этот отрывок.
- Вставьте имя персонажа, пропущенное в первой строке.
- Напишите имя персонажа, который говорит эти слова.
- Объясните значение выделенных слов и выражений.
- Представьте, что лошади наделены даром речи. Напишите монолог коня из произведения, откуда взят отрывок, о своём хозяине. Объём – около 100 слов.
Ответы и критерии оценивания
- П.П. Ершов, «Конёк-Горбунок» (1 балл).
- Иван (1 балл).
- (Волшебная) кобылица (1 балл).
- Вершок – мера длины, равная приблизительно 4,5 см (1 балл).
Аршин – мера длины, равная приблизительно 71 см (1 балл). В сказке эти слова могут употребляться как примеры художественного преуменьшения и преувеличения.
- Монолог коня
Задание 2. РАБОТА С ТЕКСТОМ
Вариант 1. Прозаический текст
Прочитайте. Напишите сочинение об этом рассказе, отвечая на поставленные вопросы (можно ответить не на все вопросы). Пишите связным текстом
Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг, 1880–1932)
БРОДЯЧИЙ ПЁС
Медленно покачиваясь, я возвращался с моря в свою лесную сторожку, нагруженный, как мул, купальным костюмом, халатом, сеткой с овощами и подобранными у тростников дикими грушами. У колодца я обернулся: сзади меня кто-то вежливо вздохнул, словно хотел сказать: «Обернитесь, пожалуйста».
Из тростниковых джунглей вышла на тропинку тощая долговязая собака из той же незнатной породы, у которой хвост крендельком, а уши варениками. Я остановился, пёс тоже. Он внимательно, опытным глазом бродяги осмотрел мои пожитки, мою выгоревшую на солнце куртку, моё лицо и, когда я снова стал подыматься в гору, решительно пошёл за мной, точно я был его дедушкой, с которым он встретился после многолетней разлуки.
Его решение было нетрудно понять: «Нездешний… Не фермер – фермеры не купаются… Мяса не ест, но пустой желудок можно и супом с хлебом наполнить. Не злой, скорее добрый, стало быть, не прогонит. Из той породы людей, которые каждый год наезжают со всех сторон в Прованс, чтобы валяться на песке у моря и ничего не делать. Вроде бродячих собак…»
Пёс не ошибся, я его не прогнал и у дверей сторожки исполнил первый долг гостеприимства: дал ему в жестянке из-под сардинок холодной колодезной воды. Жестянка была гораздо меньше собачьей жажды, но я терпеливо подливал воду, пока пёс, из вежливости омочив последний раз язык, не взглянул на меня благодарными глазами:
– Спасибо.
Он немного хитрил со мной, но что ж – не схитришь – не поужинаешь… такая уж судьба всех бродяг.
Я сидел в сторожке, он у порога, снаружи. Он, конечно, постарался мне объяснить, как умел, что он совсем не хочет есть, что пошёл он за мной только потому, что я ему понравился. Осторожно, словно невзначай, перенёс он переднюю лапу за порог. Но я очень люблю собак и очень не люблю блох – глаза наши встретились, и он понял, что поужинать и на дворе можно.
Я размочил сухой хлеб в разбавленном водой скисшем молоке (не бежать же мне на соседнюю ферму за сливками!). Пёс съел. Он был очень голоден – впалые бока, чуть-чуть торопливые глотки… Но не чавкал, старался есть медленно, с достоинством, как не всегда едят даже сытые мальчики.
Потом я разогрел рисовый суп с томатами. Блюдо не совсем подходящее, но разве у меня собачья кухмистерская?
Мы честно поделили между собой суп, а на закуску я ему дал бумагу изпод масла, которую он, жмуря глаза от удовольствия, старательно облизал – так облизал, что бумажка совсем прозрачной стала. От вина отказался. Даже обиделся, как, впрочем, собаки всегда обижаются, если человек им что-то несуразное предложит. И в самом деле: предложи вам кто-нибудь после ужина копировальных чернил, разве вы не обиделись бы?
Из виноградника выполз с киркой старичок Сангинетти, хозяин моего жилища, маленький, похожий на хитрую ящерицу, человечек. Посмотрел на лежавшую у порога собаку, почмокал плохо выбритой губой и сказал:
– Ваш пёс? Не ваш? Здесь ни у кого такого нет – уж я знаю… Не люблю ни кошек, ни собак! Кошки – воровки, собаки кусаются. Вот вы её накормили, а она вам за это, хи-хи, брюки порвёт…
Вздор какой! Какая собака обидит человека, который её накормил и у своего порога приветил?
Псу тоже не понравился сухой, похожий на шорох выцветших листьев кукурузы, голос старичка. Он толкнул меня носом в колени, вильнул дважды хвостом (ужин был неважный, особенно вилять не стоило) и, презрительно обогнув старого клеветника, исчез за холмом в кустах можжевельника. Сыт, вечер тихий и тёплый – а что завтра будет, об этом только люди думают…
- Что можно сказать о рассказчике? Обоснуйте свои умозаключения, обратившись к тексту.
- Как рассказчик относится к природе?
- Как показан в рассказе пёс? С помощью каких художественных приёмов?
- Зачем в рассказе нужен образ «старичка Сангинетти»?
- Какие художественные детали (в первую очередь портретные) вам запомнились? Почему?
- Как вы понимаете смысл финала (последнее предложение) рассказа?
Вариант 2. Поэтический текст
Прочитайте. Напишите сочинение об этом стихотворении, отвечая на поставленные вопросы (можно ответить не на все вопросы). Пишите связным текстом , свободно, понятно, доказательно и грамотно.
Майя Ивановна Борисова (1932–1996)
ПЕСЕНКА ВЕСЕННЕГО СОЛНЫШКА
Встану рано-рано я, не спеша
Разбужу румяного малыша.
Приласкаю сонного –
Ничего особенного –
Буду я, солнышко, нянюшкой.
Станет небо розовым над тобой,
Станет лужа каждая голубой.
Буду раскрашивать,
Ничего страшного –
Буду я, солнышко, маляром.
Закоптились за зиму облака,
Надо бы в Неве их прополоскать.
Потружусь за стиркою,
Ничего стыдного –
Буду я, солнышко, прачкою.
Посмотри на улицу – там светло.
Выходи на улицу – там тепло.
Рано, поздно ли –
Вы и сами поняли:
Это я, весеннее солнышко!
- Почему стихотворение называется «Песенка…»?
- Обращено ли стихотворение к кому-нибудь? Если да, к кому?
- Чем напоминает это стихотворение народные песни и чем отличается от них?
- Обратите внимание на рифмы. Что в них необычного?
- Как устроены строфы в стихотворении?
- Зачем нужны повторы?
Критерии оценивания
| Критерии оценивания | Баллы |
| Наличие/отсутствие прямых связных ответов на вопросы и
наличие/отсутствие ошибок в понимании текста. Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15 |
15 |
| Общая логика текста и композиция работы.
Шкала оценок: 0 – 3 – 7 – 10 |
10 |
| Подкрепление доказательств текстом, уместность цитирования.
Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 |
5 |
| Наличие/отсутствие стилистических, речевых и грамматических
ошибок.2017-2018 / Город: / |
3 апреля 1930 года родился бывший канцлер ФРГ, Гельмут Коль. Его называют «боевым слоном», который вывел Германию из кризиса, объединил страну и создал Евросоюз. Он был добрым другом Горбачева и Ельцина, но просчитался с Ангелой Меркель.
Дитя консерватизма
Правильно говорят, ценности закладываются в детстве. Так и случилось в жизни Гельмута Коля. Его отец, Иоганн Каспар Коль, был типичным представителем того межвоенного поколения германского чиновничества, которое более всего характеризовало отменное трудолюбие, неподкупное чувство долга. Он начинал как простой крестьян, отличился во время Первой мировой, а в 1918 году поступил на службу в баварское финансовое управление. Оба родителя были религиозны и старой закалки – им были чужды новые ценности послевоенной Германии, национал-социализм. Они исправно ходили в церковь, а голоса свои отдавали консервативной партии Центра. Господствующие в семье идеологические взгляды оказали непосредственное влияние на будущую карьеру Гельмута. Впоследствии, он возглавил Христианско-демократический союз (ХДС), приемника партии Центра. Свою роль сыграли истории отца о Первой мировой: «Рассказы моего отца о войне, – вспоминает он, – глубоко запали мне в память. Я вспоминаю, как был среди тех старшеклассников, которые вырывали пограничные столбы в Эльзасе, цели европейские песни, в которых говорилось о братстве, и восклицали: «Это – Европа!»». Став канцлером, Коль снова будет вырывать пограничные столбы, но уже «по-взрослому». Его назовут «Бисмарком XX века» за объединение Германии, а после «крестным отцом единой Европы».
«Канцлер немецкого единства»
Перспектива объединить разбитую на две неравные части Германию появилась на горизонте в 80-х годах, когда Коль уже занимал кресло Федерального канцлера ФРГ. Этому способствовала два главных фактора: определенные экономические успехи правительства Гельмута, достигнутые за счет ограничения государственного вмешательства в экономику и снижения налогов; и, конечно же, неожиданная «перестройка» в СССР, которая так же неожиданно привела к падению Берлинской стены. Объединение произошло настолько стремительно, что его противники даже не успели собрать аргументы «против». Большую часть вопросов решили во время переговоров «без галстуков» в столь родном для Михаила Сергеевича Ставрополье. Встречи чудесным образом закончились тем, что в конце концов сам Горбачев взял на себя заботы уговорить остальные страны Европы согласиться на объединение Германии. Что же такого он запросил за такие уступки? Авторитетный специалист Валентин Фалин, возглавлявший при Горбачеве Международный отдел ЦК КПСС, передает следующий свой диалог с Михаилом Сергеевичем: Я сказал Горбачеву: «У нас все возможности, чтобы добиться для Германии статуса безъядерной территории и не допустить расширения НАТО на восток». Он: «Боюсь, поезд уже ушел». На деле он сказал Гельмуту: «Дайте нам 4,5 млрд марок накормить людей». И все. Даже не списал долги Советского Союза обеим Германиям, хотя одно наше имущество в ГДР стоило под триллион!» Говорят, Коль даже поперхнулся, когда услышал цифру, отец перестройки явно продешевил. Уже через год ему пришлось ездить по Европе в поисках материальной помощи для своей страны, которая оказалась на грани гуманитарной катастрофы.
Строитель европейского дома
Серый кардинал Шойбле
Словно в лучших традициях исторического жанра, рядом с «боевым слоном» Гельмутом Колем всегда находился его лояльный и неутомимый оруженосец, глава ведомства федерального канцлера, министр Вольфганг Шойбле. Они были больше, чем соратниками, они были друзьями. Коль со слезами стоял возле постели Шойбле, после покушения на Вольфгана во время его предвыборной речи 12 октября 1990 года. Гельмут не раз давал понять, что не видит себе иного приемника, да и все современники отмечали роль Шойбле во всем политическом курсе Коля. Они проработали вместе 16 лет. Шойбле наравне с Колем объединял Германию, создавал проект единой Европы, но остался «архитектором Европы в тени». Его так и прозвали «серым кардиналом немецкой политики».
В 1994 году долгая дружба двух соратников дала трещину. Предварительно пообещав выдвинуть Шойбле новым кандидатом на пост канцлера, Коль в последний момент изменил решения и сам пошел на парламентские выборы. Конфликт произошел во время введения евро. По мнению Коля, если бы на посту канцлера оказался в тот момент другой политик, то инициативу бы наверняка отложили: «Нет сомнений, Шойбле очень одаренный человек, но масштабы этой задачи стали непосильны для новичка. Нужен был человек, который надавит своим авторитетом». Тогда Вольфганг проглотил обиду. Но спустя два года, Коль скрыл от него, занимающего пост министра финансов ХДС, получение двух миллионов марок незадекларированных средств. Шойбле признал, что деньги получил наличными в конверте, но, как и положено, сдал казначею партии. В итоге, из-за конфликта пострадали оба. Дружбе Вольфганга и Гельмута пришел конец. «Трагедия шекспировского масштаба», - именно так назвал это депутат от фракции «зеленых» Ханс-Кристиан Штрёбеле.
Личный-публичный
Успешным человека делают не только его исключительные качества, но и хорошая команда. Коль умел подобрать людей, настроить к себе лояльно не только сторонников, но и противников. Что было секретом его успеха? Всего лишь «личностный подход». Психологи отмечают, что этот человек создал свою команду при помощи психологической системы «маятника», сделав всех членов партии связанными друг с другом. Коль прекрасно идет на контакт с людьми. Каждый, кто хоть два слова сказал с ним, начинает чувствовать себя пусть не важной, но все же персоной, членом огромной команды, которая делает одно общее дело. Кстати, исследователь Вяткин Г., утверждает, что личностный элемент был своеобразной изюминкой в выступлениях канцлера. Коль часто и умело приносил его в свои публичные выступления, приводил примеры из жизни. Таким образом, он создавал «неформальную обстановку» и отношение сопричастности. Например, в обсуждении объединения Европы он углублялся в воспоминания, как в детстве вместе с остальными мальчишками «создавал» единую Европу, вырывая пограничные столбы у Эльзаса. Говоря о мире и стабильности, ненароком вспомнил, что его жене в детстве из-за войны пришлось 13 раз сменить место жительства. «Личностный принцип» Коль использовал повсеместно. Среди его окружения существовала круговая порука – хочешь, чтобы помогли тебе, пообещай помочь другим. Гельмут Коль не забывал отказов. Однажды он сказал, намекая на свою великолепную память и врагов: «Если бы я был злопамятным, то моя телефонная книга напоминала бы Берлинский телефонный справочник». У него действительно огромная телефонная книга
Коррупционер?
Громкое дело омрачило конец карьеры Гельмута Коля. Он оказался фигурантом дела о «черных кассах» – анонимных пожертвованиях в партийную казну. Сославшись на данное им слово, экс-канцлер Коль отказался назвать имена дарителей. В результате ХДС пришлось выплатить многомиллионный штраф, а Колю покинуть пост почетного председателя партии.
Так и закрыли дело, которое оставило темное пятно на безупречной репутации немецкого канцлера, объединителя Германии. Был ли он действительно замешан в коррупции? Вообще, в истории ХДС это не первые «черные кассы». В семидесятых годах было громкое парламентское и судебное разбирательство относительно получения тайных «дотаций» от концерна Флика. Только тогда «даритель» и «отмыватель» был известен - это сам Флик. Гельмут Коль, по словам его окружения, никогда не искал личной выгоды: он не покупал себе дома и дорогие машины, он не покупал акции, не откладывал деньги в банки. Он оплачивал рекламные кампании партии, если у земельных организаций партии были долги, то он оплачивал их из этих касс. Он заботился об интересах партии, хотя всегда заботился о них так, что эта забота шла на пользу и ему самому. В этом весь Коль». Сам Гельмут оказал последнюю услугу своей партии – взял вину на себя. Недаром германские СМИ пишут в связи с его признаниями о последней точке в «эпохе Коля».
Посредственный воспитатель
Правильно говорят, слава стоит дорого, а забывается быстро. Так случилось и с Колем, который несмотря на свои прекрасные отношения с подчиненными, так и не смог воспитать себе благодарного приемника, который полностью продолжил бы его политический курс. Он и сам признавался, что воспитатель из него был посредственный. Хотя сегодня у власти в Германии стоят два выходца из его кабинета – уже упомянутый Вольфган Шойбле и, конечно же, Ангела Меркель, бывшая протеже бывшего канцлера. В 1991 году она стала самым молодым министром в его кабинете, и занималась вопросами по делам женщин и молодежи. Именно Колю. Своему могущественному политическому крестному отцу она обязана быстрым своим взлетом на вершину политического Олимпа. Многие предостерегали его, называя Меркель «милой молодой женщиной, от которой только отвернись, тут же получишь пинка под зад!». И все же именно с подачи Коля, отошедшего после поражения на парламентских выборах 1998 года от руководства ХДС, Вольфганг Шойбле выдвинул Ангелу Меркель на пост генерального секретаря партии, сам став ее председателем. Но вскоре ему пришлось об этом пожалеть. После скандала с «черными кассами» в 1999 году, когда Гельмут взял всю политическую ответственность на себя, Ангела призвала партию дистанцироваться от Коля. ХДС последовал призыву генсека, и Колю не оставалось ничего иного, как 16 февраля 2000 года уйти в отставку. Уже 10 апреля этого же года на партсъезде в Эссене 96 процентов делегатов отдали свои голоса за избрание Меркель председателем ХДС.
Конёк-Горбунок
Пётр Павлович Ершов (1815-1869) родился в Сибири.
В детстве он слушал сказки сибирских крестьян, многие запомнил на всю жизнь и сам хорошо их рассказывал.
Ершов очень полюбил народные сказки. В них народ остроумно высмеивал своих врагов – царя, бояр, купцов, попов, осуждал зло и стоял за правду, справедливость, добро.
Ершов учился в Петербургском университете, когда он впервые прочитал замечательные сказки Пушкина. Они тогда только что появились.
И он тут же задумал написать своего «Конька-горбунка» – весёлую сказку о смелом Иванушке – крестьянском сыне, о глупом царе и о волшебном коньке-горбунке. Многое взял Ершов для «Конька-горбунка» из старинных народных сказок.
Сказка была напечатана в 1834 году. А. С. Пушкин прочитал и с большой похвалой отозвался о «Коньке-горбунке».
Окончив университет, Ершов вернулся из Петербурга в Сибирь, на свою родину, и там прожил всю жизнь. Много лет он был учителем гимназии города
Тобольска. Ершов горячо любил свой суровый край, изучал его и хорошо знал.
Кроме «Конька-горбунка», он написал ещё несколько произведений, но они сейчас уже забыты. А «Конек-горбунок», появившись больше ста лет назад, по-прежнему остается одной из любимых сказок нашего народа.
В. Гакина
ЧАСТЬ 1
Начинает сказка сказываться
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба – на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счётом принимали
И с набитою сумой
Возвращалися домой.
В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать -
Как бы вора соглядать;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.
Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться,
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала;
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, облив себя водой,
Стал стучаться под избой:
«Эй вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождём я весь промок
С головы до самых ног».
Братья двери отворили,
Караульщика впустили,
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал;
На моё ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!..
Впрочем, всё благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при всём,
Не ударил в грязь лицом».
Стало сызнова смеркаться,
Средний брат пошёл сбираться;
Взял и вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать -
И всю ночь ходил дозором
У соседки под забором.
Жутко было молодцу!
Но вот утро. Он к крыльцу:
«Эй вы, сони! Что вы спите!
Брату двери отоприте;
Ночью страшный был мороз -
До животиков промёрз».
Братья двери отворили,
Караульщика впустили,
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И сквозь зубы отвечал:
«Всю я ноченьку не спал,
Да к моей судьбе несчастной
Ночью холод был ужасный,
До сердцов меня пробрал;
Всю я ночку проскакал;
Слишком было несподручно…
Впрочем, всё благополучно».
И ему сказал отец:
«Ты, Гаврило, молодец!»
Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведёт,
На печи в углу поёт
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи!»
Братья ну ему пенять ,
Стали в поле погонять,
Но, сколь долго ни кричали,
Только голос потеряли;
Он ни с места. Наконец
Подошёл к нему отец,
Говорит ему: «Послушай,
Побега?й в дозор, Ванюша;
Я куплю тебе лубков ,
Дам гороху и бобов».
Тут Иван с печи слезает,
Малахай свой надевает,
Хлеб за пазуху кладёт,
Караул держать идёт.
Ночь настала; месяц всходит;
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольца завитая.
«Эхе-хе! так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И прыгну?л к ней на хребёт -
Только задом наперёд.
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась как стрела.
Вьётся кру?гом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам,
Хочет силой аль обманом,
Лишь бы справиться с Иваном;
Но Иван и сам не прост -
Крепко держится за хвост.
Наконец она устала.
«Ну, Иван, – ему сказала, -
Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
Дай мне место для покою
Да ухаживай за мною,
Сколько смыслишь. Да смотри:
По три утренни зари
Выпущай меня на волю
Погулять по чисту полю.
По исходе же трёх дней
Двух рожу тебе коней -
Да таких, каких поныне
Не бывало и в помине;
Да ещё рожу конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
Двух коней, коль хошь, продай,
Но конька не отдавай
Ни за пояс, ни за шапку,
Ни за чёрную, слышь, бабку.
На земле и под землёй
Он товарищ будет твой:
Он зимой тебя согреет,
Летом холодом обвеет;
В голод хлебом угостит,
В жажду мёдом напоит.
Я же снова выйду в поле
Силы пробовать на воле».
«Ладно», – думает Иван
И в пастуший балаган
Кобылицу загоняет,
Дверь рогожей закрывает,
И лишь только рассвело,
Отправляется в село,
Напевая громко песню
«Ходил мо?лодец на Пресню».
Вот он всходит на крыльцо,
Вот хватает за кольцо,
Что есть силы в дверь стучится,
Чуть что кровля не валится,
И кричит на весь базар,
Словно сделался пожар.
Братья с лавок поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно так?» -
«Это я, Иван-дурак!»
Братья двери отворили,
Дурака в избу впустили
И давай его ругать, -
Как он смел их так пугать!
А Иван наш, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь
И ведёт оттуда речь
Про ночное похожденье,
Всем ушам на удивленье:
«Всю я ноченьку не спал,
Звёзды на небе считал;
Месяц, ровно , тоже све?тил, -
Я порядком не приметил.
Вдруг приходит дьявол сам,
С бородою и с усам;
Рожа словно как у кошки,
А глаза-то – что те плошки!
Вот и стал тот чёрт скакать
И зерно хвостом сбивать.
Я шутить ведь не умею -
И вскочил ему на шею.
Уж таскал же он, таскал,
Чуть башки мне не сломал.
Но и я ведь сам не промах,
Слышь, держал его, как в жомах .
Бился, бился мой хитрец
И взмолился наконец:
«Не губи меня со света!
Целый год тебе за это
Обещаюсь смирно жить,
Православных не мутить».
Я, слышь, слов-то не померил,
Да чертёнку и поверил».
Тут рассказчик замолчал,
Позевнул и задремал.
Братья, сколько ни серчали,
Не смогли – захохотали,
Ухватившись под бока,
Над рассказом дурака.
Сам старик не смог сдержаться,
Чтоб до слёз не посмеяться,
Хоть смеяться – так оно
Старикам уж и грешно.
Много ль времени аль мало
С этой ночи пробежало, -
Я про это ничего
Не слыхал ни от кого.
Ну, да что нам в том за дело,
Год ли, два ли пролетело, -
Ведь за ними не бежать…
Станем сказку продолжать.
Ну-с, так вот что! Раз Данило
(В праздник, помнится, то было),
Натянувшись зельно пьян,
Затащился в балаган.
Что ж он видит? – Прекрасивых
Двух коней золотогривых
Да игрушечку-конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
«Хм! теперь-то я узнал,
Для чего здесь дурень спал!» -
Говорит себе Данило…
Чудо разом хмель посбило;
Вот Данило в дом бежит
И Гавриле говорит:
«Посмотри, каких красивых
Двух коней золотогривых
Наш дурак себе достал:
Ты и слыхом не слыхал».
И Данило да Гаврило,
Что в ногах их мочи было,
По крапиве прямиком
Так и дуют босиком.
Спотыкнувшися три раза,
Починивши оба глаза,
Потирая здесь и там,
Входят братья к двум коням.
Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольца завитой,
Хвост струился золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты.
Любо-дорого смотреть!
Лишь царю б на них сидеть.
Братья так на них смотрели,
Что чуть-чуть не окривели.
«Где он это их достал? -
Старший среднему сказал, -
Но давно уж речь ведётся,
Что лишь дурням клад даётся,
Ты ж хоть лоб себе разбей,
Так не выбьешь двух рублей.
Ну, Гаврило, в ту седмицу
Отведём-ка их в столицу;
Там боярам продадим,
Деньги ровно поделим.
А с деньжонками, сам знаешь,
И попьёшь и погуляешь,
Только хлопни по мешку.
А благому дураку
Не достанет ведь догадки,
Где гостят его лошадки;
Пусть их ищет там и сям.
Ну, приятель, по рукам!»
Братья разом согласились,
Обнялись, перекрестились
И вернулися домой,
Говоря промеж собой
Про коней, и про пирушку,
И про чудную зверушку.
Время катит чередом,
Час за часом, день за днём, -
И на первую седмицу
Братья едут в град-столицу,
Что б товар свой там продать
И на пристани узнать,
Не пришли ли с кораблями
Немцы в город за холстами
И нейдёт ли царь Салтан
Басурманить христиан?
Вот иконам помолились,
У отца благословились,
Взяли двух коней тайком
И отправились тишком.
Вечер к ночи пробирался;
На ночлег Иван собрался;
Вдоль по улице идёт,
Ест краюшку да поёт.
Вот он поля достигает,
Руки в боки подпирает
И с прискочкой, словно пан,
Боком входит в балаган.
Всё по-прежнему стояло,
Но коней как не бывало;
Лишь игрушка-горбунок
У его вертелся ног,
Хлопал с радости ушами
Да приплясывал ногами.
Как завоет тут Иван,
Опершись о балаган:
«Ой вы, кони буры-сивы,
Добры кони златогривы!
Я ль вас, други, не ласкал.
Да какой вас чёрт украл?
Чтоб пропасть ему, собаке!
Чтоб издохнуть в буераке!
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!
Ой вы, кони буры-сивы,
Добры кони златогривы!»
Тут конёк ему заржал.
«Не тужи, Иван, – сказал, -
Велика беда, не спорю;
Но могу помочь я горю,
Ты на чёрта не клепи :
Братья коников свели.
Ну, да что болтать пустое,
Будь, Иванушка, в покое.
На меня скорей садись,
Только знай себе держись;
Я хоть росту небольшого,
Да сменю коня другого:
Как пущусь да побегу,
Так и беса настигу ».
Тут конёк пред ним ложится;
На конька Иван садится,
Уши в загреби берёт,
Что есть мочушки ревёт.
Горбунок-конёк встряхнулся,
Встал на лапки, встрепенулся,
Хлопнул гривкой, захрапел
И стрелою полетел;
Только пыльными клубами
Вихорь вился под ногами,
И в два мига, коль не в миг,
Наш Иван воров настиг.
Братья, то есть, испугались,
Зачесались и замялись.
А Иван им стал кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
Хоть Ивана вы умнее,
Да Иван-то вас честнее:
Он у вас коней не крал».
Старший, корчась, тут сказал:
«Дорогой наш брат Иваша!
Что переться – дело наше!
Но возьми же ты в расчёт
Некорыстный наш живот .
Сколь пшеницы мы не сеем,
Чуть насущный хлеб имеем.
А коли неурожай,
Так хоть в петлю полезай!
Вот в такой большой печали
Мы с Гаврилой толковали
Всю намеднишнюю ночь -
Чем бы горюшку помочь?
Так и этак мы решили,
Наконец вот так вершили,
Чтоб продать твоих коньков
Хоть за тысячу рублёв.
А в спасибо, молвить к слову,
Привезти тебе обнову -
Красну шапку с позвонком
Да сапожки с каблучком.
Да к тому ж старик неможет ,
Работать уже не может,
А ведь надо ж мыкать век, -
Сам ты умный человек!» -
«Ну, коль этак, так ступайте, -
Говорит Иван, – продайте
Златогривых два коня,
Да возьмите ж и меня».
Братья больно покосились,
Да нельзя же! согласились.
Стало на небе темнеть;
Воздух начал холодеть;
Вот, чтоб им не заблудиться,
Решено остановиться.
Под навесами ветвей
Привязали всех коней,
Принесли с естным лукошко,
Опохмелились немножко
И пошли, что боже даст,
Кто во что из них горазд.
Вот Данило вдруг приметил,
Что огонь вдали засветил.
На Гаврилу он взглянул,
Левым глазом подмигнул
И, прикашлянув легонько,
Указав огонь тихонько;
Тут в затылке почесал,
«Эх, как тёмно! – он сказал.-
Хоть бы месяц этак в шутку
К нам проглянул на минутку,
Всё бы легче. А теперь,
Право, хуже мы тетерь…
Да постой-ка… Мне сдаётся,
Что дымок там светлый вьётся…
Видишь, эвон!.. Так и есть!..
Вот бы курево развесть!
Чудо было б!.. А послушай,
Побегай-ка, брат Ванюша.
А, признаться, у меня
Ни огнива, ни кремня».
Сам же думает Данило:
«Чтоб тебя там задавило!»
А Гаврило говорит:
«Кто-петь знает, что горит!
Коль станичники пристали -
Поминай его, как звали!»
Всё пустяк для дурака,
Он садится на конька,
Бьёт в круты бока ногами,
Теребит его руками,
Изо всех горланит сил…
Конь взвился, и след простыл.
«Буди с нами крестна сила! -
Закричал тогда Гаврило,
Оградясь крестом святым. -
Что за бес такой под ним!»
Огонёк горит светлее,
Горбунок бежит скорее.
Вот уж он перед огнём.
Светит поле словно днём;
Чудный свет кругом струится,
Но не греет, не дымится,
Диву дался тут Иван:
«Что, – сказал он, – за шайтан!
Шапок с пять найдётся свету,
А тепла и дыму нету;
Эко чудо огонёк!»
Говорит ему конёк:
«Вот уж есть чему дивиться!
Тут лежит перо Жар-птицы,
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесёт оно с собою». -
«Говори ты! как не так!» -
Про себя ворчит дурак;
И, подняв перо Жар-птицы,
Завернул его в тряпицы,
Тряпки в шапку положил
И конька поворотил.
Вот он к братьям приезжает
И на спрос их отвечает:
«Как туда я доскакал,
Пень горелый увидал;
Уж над ним я бился, бился,
Так что чуть не надсадился;
Раздувал его я с час,
Нет ведь, чёрт возьми, угас!»
Братья целу ночь не спали,
Над Иваном хохотали;
А Иван под воз присел,
Вплоть до утра прохрапел.
Тут коней они впрягали
И в столицу приезжали,
Становились в конный ряд,
Супротив больших палат.
В той столице был обычай:
Коль не скажет городничий -
Ничего не покупать,
Ничего не продавать.
Вот обедня наступает;
Городничий выезжает
В туфлях, в шапке меховой,
С сотней стражи городской.
Рядом едет с ним глашатый,
Длинноусый, бородатый;
Он в злату трубу трубит,
Громким голосом кричит:
«Гости ! Лавки отпирайте,
Покупайте, продавайте;
А надсмотрщикам сидеть
Подле лавок и смотреть,
Чтобы не было содому
Ни давёжа , ни погрому,
И чтобы никой урод
Не обманывал народ!»
Гости лавки отпирают,
Люд крещёный закликают:
«Эй, честные господа,
К нам пожалуйте сюда!
Как у нас ли тары-бары,
Всяки разные товары!»
Покупалыцики идут,
У гостей товар берут;
Гости денежки считают
Да надсмотрщикам мигают.
Между тем градской отряд
Приезжает в конный ряд;
Смотрят – давка от народу,
Нет ни выходу, ни входу;
Так кишма вот и кишат,
И смеются, и кричат.
Городничий удивился,
Что народ развеселился,
И приказ отряду дал,
Чтоб дорогу прочищал.
«Эй вы, черти, босоноги!
Прочь с дороги! Прочь с дороги!»
Закричали усачи
И ударили в бичи.
Тут народ зашевелился,
Шапки снял и расступился.
Пред глазами конный ряд:
Два коня в ряду стоят,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой…
Наш старик, сколь ни был пылок,
Долго тёр себе затылок.
«Чуден, – молвил, – божий свет,
Уж каких чудес в нём нет!»
Весь отряд тут поклонился,
Мудрой речи подивился.
Городничий между тем
Наказал престрого всем,
Чтоб коней не покупали,
Не зевали, не кричали;
Что он едет ко двору
Доложить о всём царю.
И, оставив часть отряда,
Он поехал для доклада.
Приезжает во дворец,
«Ты помилуй, царь-отец! -
Городничий восклицает
И всем телом упадает. -
Не вели меня казнить,
Прикажи мне говорить!»
Царь изволил молвить: «Ладно,
Говори, да только складно». -
«Как умею, расскажу:
Городничим я служу;
Верой-правдой исправляю
Эту должность…» – «Знаю, знаю!» -
«Вот сегодня, взяв отряд,
Я поехал в конный ряд.
Приезжаю – тьма народу!
Ну, ни выходу, ни входу.
Что тут делать?.. Приказал
Гнать народ, чтоб не мешал,
Так и сталось, царь-надёжа!
И поехал я, – и что же?..
Предо мною конный ряд:
Два коня в ряду стоят,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Хвост струится золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты».
Царь не мог тут усидеть.
«Надо коней поглядеть, -
Говорит он, – да не худо
И завесть такое чудо.
Гей, повозку мне!» И вот
Уж повозка у ворот.
Царь умылся, нарядился
И на рынок покатился;
За царём стрельцов отряд.
Вот он въехал в конный ряд.
На колени все тут пали
И «ура!» царю кричали.
Царь раскланялся и вмиг
Молодцом с повозки прыг…
Глаз своих с коней не сводит,
Справа, слева к ним заходит,
Словом ласковым зовёт,
По спине их тихо бьёт,
Треплет шею им крутую,
Гладит гриву золотую,
И, довольно насмотрясь,
Он спросил, оборотясь
К окружавшим: «Эй, ребята!
Чьи такие жеребята?
Кто хозяин?» Тут Иван,
Руки в боки, словно пан,
Из-за братьев выступает
И, надувшись, отвечает:
«Эта пара, царь, моя,
И хозяин – тоже я». -
«Ну, я пару покупаю;
Продаёшь ты?» – «Нет, меняю». -
«Что в промен берёшь добра?» -
«Два-пять шапок серебра» -
«То есть это будет десять».
Царь тотчас велел отвесить
И, по милости своей,
Дал в прибавок пять рублей.
Царь-то был великодушный!
Повели коней в конюшни
Десять конюхов седых,
Все в нашивках золотых,
Все с цветными кушаками
И с сафьянными бичами.
Но дорогой, как на смех,
Кони с ног их сбили всех,
Все уздечки разорвали
И к Ивану прибежали.
Царь отправился назад,
Говорит ему: «Ну, брат,
Пара нашим не даётся;
Делать нечего, придётся
Во дворце тебе служить;
Будешь в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься,
Всю конюшенну мою
Я в приказ тебе даю ,
Царско слово в том порука.
Что, согласен?» – «Эка штука!
Во дворце я буду жить,
Буду в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься,
Весь конюшенный завод
Царь в приказ мне отдаёт;
То есть я из огорода
Стану царский воевода.
Чудно дело! Так и быть,
Стану, царь тебе служить.
Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться,
А не то я был таков!»
Тут он кликнул скакунов
И пошёл вдоль по столице,
Сам махая рукавицей,
И под песню дурака
Кони пляшут трепака;
А конёк его – горбатко -
Так и ломится вприсядку,
К удивленью людям всем.
Два же брата между тем
Деньги царски получили,
В опояски их зашили,
Постучали ендовой
И отправились домой.
Дома дружно поделились,
Оба враз они женились,
Стали жить да поживать,
Да Ивана поминать.
Но теперь мы их оставим,
Снова сказкой позабавим
Православных христиан,
Что наделал наш Иван,
Находясь на службе царской
При конюшне государской;
Как в суседки он попал,
Как перо своё проспал,Сбоку облак громовой;
Ходит облак и сверкает,
Гром по небу рассыпает.
Это присказка: пожди,
Сказка будет впереди.
Как на море-окияне
И на острове Буяне
Новый гроб в лесу стоит,
В гробе девица лежит;
Соловей над гробом свищет;
Чёрный зверь в дубраве рыщет.
Это присказка, а вот -
Сказка чередом пойдёт.
Ну, так видите ль, миряне,
Православны христиане,
Наш удалый молодец
Затесался во дворец;
При конюшне царской служит
И нисколько не потужит
Он о братьях, об отце
В государевом дворце.
Да и что ему до братьев?
У Ивана красных платьев,
Красных шапок, сапогов
Чуть не десять коробов;
Ест он сладко, спит он столько,
Что раздолье, да и только!
Вот неделей через пять
Начал спальник примечать…
Надо молвить, этот спальник
До Ивана был начальник
Над конюшной надо всей,
Из боярских слыл детей;
Так не диво, что он злился
На Ивана и божился
Хоть пропасть, а пришлеца
Потурить вон из дворца.
Но, лукавство сокрывая,
Он для всякого случая
Притворился, плут, глухим,
Близоруким и немым;
Сам же думает: «Постой-ка,
Я те двину, неумойка!»
Так, неделей через пять,
Спальник начал примечать,
Что Иван коней не холит,
И не чистит, и не школит ;
Но при всём том два коня
Словно лишь из-под гребня:
Чисто-начисто обмыты,
Гривы в косы перевиты,
Чёлки собраны в пучок,
Шерсть – ну, лоснится, как шёлк;
В стойлах – свежая пшеница,
Словно тут же и родится,
И в чанах больших сыта
Будто только налита.
«Что за притча тут такая? -
Спальник думает, вздыхая. -
Уж не ходит ли, постой,
К нам проказник домовой?
Дай-ка я подкараулю,
А нешто, так я и пулю,
Не смигнув, умею слить , -
Лишь бы дурня уходить.
Донесу я в думе царской,
Что конюший государской -
Учитель: На прошлом уроке вы познакомились с категорией наклонения глагола. Что выражает глагол с помощью наклонений?
Ученики: С помощью наклонений глагол выражает отношение действия к действительности.
Учитель: Какие наклонения глагола вам известны?
Ученики: Изъявительное, сослагательное (условное), повелительное.
Учитель: Для того чтобы вспомнить, какое действие обозначает каждое наклонение, запишите на доске и в тетрадях предложения:
«Поживите на даче», - сказала мама. Мы с Мишкой очень обрадовались. Продолжалась бы такая жизнь целое лето!
Найдите в тексте глаголы, определите их наклонение. Какое действие обозначает глагол в изъявительном наклонении?
Ученики: Глагол в изъявительном наклонении обозначает действие, которое происходит, происходило, будет происходить. В записанном тексте это глаголы «сказала» и «обрадовались».
Учитель: Какое действие обозначает глагол в повелительном наклонении?
Ученики: Глагол в повелительном наклонении обозначает действие, которое просят или приказывают выполнить. В тексте это глагол «поживите».
Учитель: Какое действие обозначает глагол в сослагательном наклонении?
Ученики: Глагол в сослагательном наклонении обозначает действие, которое возможно при каком-либо условии или желательно. В тексте это глагол «продолжалась бы».
Учитель: Сегодня мы подробнее поговорим с вами о глаголах в этой форме. Вы видите на доске тему «Как образуется сослагательное наклонение глагола» и эпиграф к ней из стихотворения Джанни Родари: «До чего же замечательное / Наклоненье сослагательное!» Запишите тему и эпиграф. А теперь послушайте стихотворение Джанни Родари.
Я решил бы...
Я сказал бы...
Поспешил бы...
Написал бы...
До чего же замечательное
Наклоненье сослагательное!
Никогда не чертыхается,
Не скандалит, не кричит,
В кресло мягкое забьется
И мечтательно журчит:
Я б турецкий изучил...
Я бы радио включил...
Нет, постойте-ка!
Я сыграл бы на рояле...
Я сыграл бы,
Коль умел бы,
Если б мог бы,
Полетел бы,
Я бы съел вагон пирожных,
Если только их имел бы!..
Учитель: Из текста стихотворения выпишите все глаголы в форме сослагательного наклонения. Прочитайте в учебнике (Русский язык. 5 класс. Под ред. М.М.Разумовской, П.А.Леканта. М., 2004 г.) на стр. 184, как образуется эта форма: формы сослагательного наклонения образуются сочетанием глагола в форме прошедшего времени и частицы бы (б): сиял + бы, сияла + бы, сиял(и) + бы.
Что нужно помнить о написании частицы бы?
Ученики: Частица бы (б) пишется всегда отдельно от глагола и может находиться не только при глаголе, но и в любом другом месте предложения: читал бы ты побольше - побольше бы ты читал.
Учитель: Итак, мы узнали, что обозначает глагол в форме сослагательного наклонения, как образуется эта форма и как пишется частица бы с глаголами. А вот как возникло сослагательное наклонение в языке, нам расскажут наши исследователи (по материалам журнала «Русский язык в школе»).
Ученики: От глагола быть в значении «существовать, быть»... образовалось целое гнездо слов. Прежде всего частицы. В древнерусском языке сослагательное наклонение тоже было... Для образования сослагательного наклонения в древнерусском языке к причастию на л (писалъ, думалъ) нужно было прибавить глагол быть в форме прошедшего времени (оно называлось аорист). Например, сослагательное наклонение от глагола писать выглядело так:
(я) быхъ писалъ,
(ты, он) бы писалъ,
(мы) быхомъ писали,
(вы) бысте писали,
(они) быша писали.
Постепенно система времен в языке менялась. Не стало аориста. А форма его 2-3 лица единственного числа от глагола быти сохранилась как частица бы, образующая сослагательное наклонение: она вытеснила все другие формы и теперь употребляется во всех лицах и числах.
Учитель: Так и живет в языке частица бы, о которой Феликс Кривин сказал, что она «мечтает». Согласны ли вы с этим утверждением?
Ученики: Да, глаголы, употребляемые с частицей бы, обозначают действие, которое только желательно или возможно при каком-либо условии, то есть действие, о котором мы мечтаем, как герой стихотворения Джанни Родари.
Учитель: Или как Дениска из рассказа В.Драгунского «...Бы».
Подготовленные ученики исполняют инсценировку по рассказу В.Драгунского.
«Один раз я сидел, сидел и ни с того ни с сего вдруг такое надумал, что даже сам удивился. Я надумал, что вот как хорошо бы, если бы все вокруг на свете было устроено наоборот. Ну вот, например, чтобы дети были во всех делах главные, и взрослые должны были бы их во всем, во всем слушаться. В общем, чтобы взрослые были как дети, а дети как взрослые. Вот это было бы замечательно, очень было бы интересно.
Во-первых, я представляю себе, как бы маме «понравилась» такая история, что я хожу и командую ею как хочу, да и папе небось тоже бы «понравилось», а о бабушке и говорить нечего. Что и говорить, я все бы им припомнил! Например, мама сидела бы за обедом, а я бы ей сказал: «Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот еще новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый Кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят! - И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду: - Быстрее! Не держи за щекой! Опять задумалась? Все решаешь мировые проблемы? Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле!»
И тут вошел бы папа после работы, и не успел бы он даже раздеться, а я бы уже закричал:
«Ага, явился! Вечно тебя надо ждать! Мой руки сейчас же! Как следует, как следует мой, нечего грязь размазывать. После тебя на полотенце страшно смотреть. Щеткой три и не жалей мыла. Ну-ка, покажи ногти! Это ужас, а не ногти. Это просто когти! Где ножницы? Не дергайся! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно. Не хлюпай носом, ты не девчонка... Вот так. Теперь садись к столу».
Он бы сел и потихоньку сказал маме:
«Ну как поживаешь?»
А она бы сказала тоже тихонько:
«Ничего, спасибо!»
Учитель: Какое наклонение помогает Дениске фантазировать, мечтать?
Ученики: Сослагательное.
Учитель: Найдите в тексте глаголы в этой форме.
Затем дети выполняют упражнение №556. Сначала они выписывают предложения, в которых глагол передает значение желания, а затем предложения, в которых говорится о действиях, возможных при каких-либо условиях.
Упражнение №557 ребята делают самостоятельно. Можно предложить детям закончить предложение юмористически. Особое внимание при этом следует уделить сложноподчиненным предложениям с придаточными условия (без сообщения терминов).
Учитель: Глаголы в сослагательном наклонении изменяются так же, как в прошедшем времени: по числам и в единственном числе - по родам. Сейчас вы послушаете стихотворение. Найдите в нем глаголы в сослагательном наклонении. Есть ли у них род? Почему?
Хорошо бы люди
Никогда не мылись!
Никогда бы в первом
Классе не учились!
Никогда б не ели,
Никогда б не спали.
Интересно: кем бы
Эти люди стали?
Ученики: Здесь употреблены глаголы во множественном числе, поэтому их род мы не определяем.
Учитель: А теперь вернемся к эпиграфу нашего урока. Согласны ли вы с тем, что сослагательное наклонение действительно можно назвать замечательным?
Ученики: Конечно! Ведь при помощи этой формы можно выразить и свои желания, и мечты, и намерения!
Учитель: Это вы и сделаете, выполняя домашнее задание (упражнение 558). Вам предлагается написать небольшое сочинение, которое начиналось бы словами: «Как бы я хотел помочь...» Можно вместо этой темы выбрать другую: «Это мечтательное наклонение» или просто «Если бы...».
Мне хотелось бы, чтобы сослагательное наклонение сделало ваши работы такими же любопытными и своеобразными, как стихотворение Ш.Силверстейна «Если я был бы».
Если я был бы,
Если я был бы маленький-маленький гном,
Я б умывался каплей одной дождя,
Я бы на божьей коровке ездил верхом,
Удочку прятал в дырочку от гвоздя.
Я под дверями бы запросто проходил,
Мне б комар казался большим орлом,
Блюдце - широким озером, если б я был...
Если б я был маленький-маленький гном.
Я бы ни папу, ни маму обнять не мог,
Разве мизинчик, и то - не наверняка.
Я бы в испуге шарахался из-под ног
Даже полуторамесячного щенка.
Если бы мне подарила конфету «Полет»
Тетя, которая очень любит меня,
Я бы конфету эту ел целый год,
Фантик один разворачивал бы полдня.
Чтобы написать короткое слово «привет»,
Я бы с неделю ворочал вечным пером...
(Эти стихи я писал четырнадцать лет,
Я ведь и есть маленький-маленький гном).
Галина ГОЛУБЕВА,
учитель русского языка и литературы
средней школы №4 г. Нововоронежа
Воронежской области
P.S. Приводим отрывки из сочинений.
Приложение
Если бы...
Если бы я была маленькой хрупкой снежинкой с шестью резными лучиками, я бы сначала пожила в своей родной тучке. А потом посидела бы на ее краю, поболтала бы ножками, хорошо-хорошо оглядела бы все сверху. Выбрала бы маленький город, похожий на Нововоронеж, а в нем - школу, обязательно №4. Дождалась бы, когда кончатся уроки и дети пойдут домой. Увидела бы маленькую девочку Машу из 5-го «Б». И тогда я бы плавно опустилась прямо на ее варежку! А Маша бы увидела бы меня и закричала бы: «Девочки, смотрите, какая снежинка красивая, какие у нее лучики!»
Как бы я хотел помочь...
Как бы я хотел помочь своей мамочке! Она так много работает и очень устает. Я хотел бы вырасти большим и сильным и стать хорошим инженером. Я сказал бы маме, что ей можно больше не работать продавцом на рынке. Она обрадовалась бы, поцеловала бы меня... Мы сели бы за стол и не спеша пили бы чай с испеченным мамой тортом.
Это мечтательное наклонение...
Люблю по вечерам мечтать. Сижу в кресле и думаю: «Хорошо бы оказаться в Африке! Я бы с удовольствием посмотрела на настоящих львов, покаталась бы на зебре, погладила бы жирафа. Звери не боялись бы меня. Они сразу поняли бы, что я добрая».
Но тут вошла мама и сразу вернула меня из Африки в Нововоронеж:
Принималась бы ты за уроки, Светик, а то опять допоздна будешь сидеть.
Пришлось браться за математику, а я бы еще немножко помечтала!
Если бы...
Если бы я был врачом, я бы вылечил мою бабушку. Я бы дал ей такое лекарство, чтобы у нее не болели ножки. Она бы смогла больше гулять и подниматься на пятый этаж по лестнице, а не в лифте. Бабушка была бы всегда веселая, и мы бы каждый день ходили с ней за грибами.
