На площадке танцевальной 41 год.
Поезд Москва-Одесса. Дверь купе со скрежетом открылась и в него со смешным фыркающим звуком вкатилась большая круглая женщина неопределенного возраста, обвешанная тюками, как среднеазиатский мул.
Я, конечно, не выдержала и поинтересовалась, откуда такие странные имя и отчество. И она с удовольствием рассказала - благо, времени на разговоры у нас было предостаточно.
Все началось, как водится, с танцплощадки
Весной 1940 года мать моей попутчицы Надежда познакомилась на одной из одесских танцплощадок с молодым инженером из Ленинграда. Патефон заиграл «Рио-Риту», и к юной студентке подошел высокий молодой человек кинематографической наружности, чем-то похожий на Щорса в исполнении артиста Евгения Самойлова. «Здравствуйте, меня зовут Михаил. Можно вас пригласить?»
Командировочный специалист из города на Неве был невероятно обаятелен, начитан, умен, красиво рассуждал о судьбах науки, и, ко всему прочему, не был замечен в скупости. Домой к Надежде он приходил исключительно с подарками, что, впрочем, так и не растопило сердце будущей бабки Риориты Майоровны - ее антисемитское чутье, до блеска отполированное за много лет жизни в Одессе, угадывало в ухажере единственной дочери представителя ашкеназов: «Носатый твой явился-не запылился. Ой, Надька, смотри… Как бы беды не было!»
Когда он уезжал домой, мать еще не знала, что беременна. Молодые договорились друг другу писать. До отъезда отец признался матери, что вообще-то его зовут Меир - то есть бабку-то чутье не обмануло, - но он предпочитает называть себя Михаилом. Потом он прислал матери два письма, в которых обещал как можно скорее вернуться к любимой в Одессу. Мать в ответ сообщила об интересном положении - больше писем из Ленинграда не было.
Но Надежда продолжала верить. Уже будучи на сносях, преисполненная романтических ожиданий засобиралась в Ленинград - а вдруг любимый заболел, лежит в какой-то больнице в беспамятстве и нуждается в помощи?
Но будущая бабка Риориты Майоровны непреодолимым Эверестом легла у входной двери: «Не пущу! Бросил тебя твой иуда! Поматросил и бросил!».
В мае 1941-го новоиспеченная бабушка внимательно изучила внучку в роддоме.
В нашу породу вроде. Как назовешь-то? - обратилась она к молодой матери.
Риорита Меировна… - В палате раздался глухой стук, как будто кто-то скинул с плеч на пол мешок картошки - то грохнулась в обморок Риоритина бабушка, которую пришлось приводить в чувство нашатырем.
На следующий день бабка ни свет ни заря побежала к знакомой паспортистке. «Люся, прошу тебя - моя придет дитя регистрировать, Риоритой назвать хочет! Только не Меировна, Люся, слышишь? Что угодно пиши в графе „отчество“! Не порть девке жизнь!»
Тем же вечером юная мать получила на руки свидетельство о рождении дочери. «Риорита Майоровна» было записано в нем.
Изображение: Википедия
Мама - Германия, папа - испанский парень
Когда в начале 30-х прошлого века молодой испанец Энрике Сантеухини переехал в столицу Германии с солнечных Пиренеев, он и предположить не мог, что именно здесь, в Берлине, он напишет мелодию, которая будет одной из самых популярных композиций XX века. Настолько популярной, что в честь «Рио-Риты» - мелодии легкой и воздушной, как пена морских волн - родители станут называть своих дочерей.
Шел 1932 год, в Германии был разгар экономического и политического кризиса, однако на остатках Веймарской республики еще тлели угольки «золотых двадцатых» - времени расцвета страны во всех сферах общественной жизни. Берлин все еще оставался культурным и промышленным центром Европы, жить и работать в нем стремились представители европейской интеллигенции. В него приехал попытать счастья и молодой испанец Энрике Сантеухини.
Об авторе «Рио-Риты», к огромному сожалению, до сих пор мало что известно - родился в Испании, переехал в Германию, а после прихода Гитлера к власти перебрался в Стокгольм, где его следы затерялись. Не ясно даже, кем был по основной профессии автор знаменитого шлягера. Известно лишь, что мелодия была написана им на заказ для небольшого берлинского бара под названием «Рио-Рита» - тогда в Европе был пик популярности латиноамериканской музыки и имен.
Название «Рио-Рита», вероятнее всего, позаимствовано у мюзикла, поставленного на Бродвее в 1927 году. Главную героиню произведения зовут Рита Фергюсон, она в центре любовного треугольника. За сердце ирландско-американо-мексиканской чаровницы борются два воздыхателя - капитан «Техасских рейнджеров» Джим Стюарт и губернатор округа генерал Эстебан, который ненавидит «гринго» и хочет разлучить его с Ритой. Любовная интрига разворачивается на берегах реки Рио-Гранде. То есть, скорее всего, название мюзикла - это игра слов, которая буквально означает «Рита с берега Рио-Гранде».
Изображение: Википедия
Мюзикл с успехом прошел на многих театральных сценах мира, в том числе в Сиднее и в Лондоне. А написавший его композитор Гарри Тирни долгое время многими ошибочно считался автором и знаменитого пасодобля, хотя в его мюзикле нет ни одной музыкальной темы, хотя бы отдаленно напоминающей знаменитую «Рио-Риту». Пластинки с записью музыки из мюзикла разошлись по всему миру. Слушали их, разумеется, и в Берлине, поэтому совершенно неудивительно, что в нем появилось заведение с таким названием. А в 1929 году мюзикл даже экранизировали (второй раз музыкальную киноленту по мотивам популярной бродвейской постановки сняли в 1942 году. - ЖБ).
Но вернемся к «Рио-Рите» Сантеухини. По одной из версий, пасодобль «вырос» из мексиканской ранчеры «Адьос, мадречита» («Прощай, мамочка!»). По крайней мере это название в скобках раньше указывалось на нотах к мелодии. Тем не менее, текст к «Рио-Рите» был написан на немецком и именно с ним пасодобль отправился в триумфальное шествие по миру.
Впервые он вместе со словами был записан на студиях в Берлине и Стокгольме оркестром знаменитого Отто Добринта (который тогда работал под псевдонимом Eddie Saxon). Вот как звучал самый первый вариант этой мелодии - в нем еще почти не слышно кастаньет, зато есть интересная партия аккордеона, а немецкий исполнитель старательно выговаривает букву «р», чтобы произношение было похоже на испанское.
Für mich, Rio Rita,
Bist du Granadas schönste Señorita,
Für dich, Rio Rita,
Klingt meine Serenada in der Nacht.
Und ich will dir singen,
Um dein Herz zu erringen.
Für mich, Rio Rita,
Kommt gar kein anderes Mädel in Betracht!
В СССР «Рио-Рита» Сантеухини пришла в 1937 году уже в исполнении оркестра Марека Вебера, известного немецкого музыканта еврейского происхождения родом из Львова. И сразу же стала чрезвычайно популярной. Только кажется, что «советская» «Рио-Рита» похожа на свою «немецкую» предшественницу: во-первых, она лишилась текста, а во-вторых, стала более «мексиканской» - в пасодобле уже хорошо слышны кастаньеты, да и вся музыкальная аранжировка мелодии поменялась.
Именно на одной шестой части суши «Рио-Рита» превратилась в настоящий культурный феномен, неразрывно связанный с трагическими событиями 30-40-х годов. Самой этой мелодии стали посвящать песни и стихи в контексте войны.
Так, песня «Городок провинциальный, летняя жара…», в которой есть такие строчки: «Рио-Рита, Рио-Рита, вертится фокстрот, на площадке танцевальной 41-й год…» - звучит в фильме режиссера Петра Тодоровского «Военно-полевой роман». Она написана композитором Игорем Кантюковым на стихи сценариста, режиссера и поэта Геннадия Шпаликова. Кстати, свою последнюю работу в кино - военную драму про отца и трех сыновей из крестьянской семьи Пичуговых, вышедшую на экраны в 2009 году, - Петр Тодоровский назвал «Риорита».
Пасодобль звучит в фильме «Место встречи изменить нельзя» в сцене, где Жеглов и Шарапов вместе с коллегами поджидают бандита Фокса в ресторане «Астория».
Песня в исполнении Ирины Богушевской , которая является заглавной в сериале «Офицерские жены», также посвящена «Рио-Рите».
Мелодия любви
Майоровне едва исполнилось два месяца, когда началась война. Бабку свою она так и не запомнила - в августе 41-го та отправила дочь с внучкой к родственникам на Урал, а сама осталась в Одессе, где осенью того же года была расстреляна румынскими солдатами вместе с соседями-евреями.
На Урале Майоровна впервые услышала «Рио-Риту».
Это было перед окончанием войны - я маленькая еще была, но помню хорошо. Женщины танцевали под «Рио-Риту» парами - мужчин на всех не хватало. А мы, дети, бегали по танцплощадке между ними и кривлялись, пытаясь их изобразить. Сейчас у меня уже целая коллекция пластинок с «Рио-Ритами» - мне их все дарят на дни рождения. Я сначала злилась, а потом решила - пусть будет! В конце концов, не у каждого есть своя мелодия судьбы - а у меня есть. И у меня она не связана с печальными воспоминаниями. Для меня это - музыка любви, в результате которой я появилась на свет.
Изображение: Википедия
«Если завтра Ванга...». Интересна в фильме, конечно, не бабушка Ванга. Интересно, что этот фильм показали не по РенТВ или ТВ3, а по НТВ сразу после «Новостей». В фильме звучат аргументированные призывы Ивашова и Шевченко оказать Сирии военно-политическую поддержку.
Я лично думаю — очень многое зависит от готовности воевать Ирана. Если персы готовы — надо тащить туда ракетные комплексы, ПВО, «Искандеры», перемещать авиацию с сирийскими опознавательными знаками и нашими пилотами, задействовать в атаке российские подразделения боевых пловцов.
В момент первого американского залпа — в ту же секунду — нанести удар по американскому флоту в Персидском заливе. Уничтожить нефтяную и газовую инфраструктуру Катара и Саудовской Аравии. Атаковать американские войска в Афганистане силами Ирана. Нанести контрудар по Турции силами Ирана и Сирии с одной стороны и нашей группировкой из Армении — с другой. Одновременно России следует предъявить Саудовской Аравии претензии в спонсорстве терроризма и нанести дополнительные удары по ней силами нашей стратегической авиации. Заодно и Катар прихлопнем шальным булыжником. На южном фронте — Иордания и Израиль — контрудару Ирана и Сирии окажет поддержку наша фронтовая авиация. Одновременно следует официально разрешить отправку на Ближний Восток российских добровольцев, разорвать все отношения со странами-агрессорами и учредить международный трибунал по военным преступлениям НАТО. Первоначальная цель операции, задача-минимум — полное изгнание США и НАТО с Ближнего Востока и освобождение отторгнутой противником в 1991 году территории СССР. Одновременно, совместно с Китаем, следует уничтожить нефтедоллар.
Сейчас вы скажете, что я раскатал губу или сошёл с ума. А живи мы в 40-х — 70-х годах прошлого века — все бы подумали, что я говорю вещи элементарные, а спятили как раз американцы. Что же изменилось с тех лет? Мы стали хуже вооружены? Но это не так! В момент Карибского кризиса США имели подавляющее ядерное превосходство над СССР, в начале Вьетнама — небольшое, но превосходство. Самое смешное, что сейчас довольно существенное ядерное превосходство есть у нас. Почему же тогда мы вели себя как сверхдержава и нас боялись, а сейчас мы блеем как терпилы, которые клянчат у грабителя оставить им немного денег на еду?! Что с нами случилось?! Почему мы такие трусы?
Ведь враг движется в нашу сторону! После Сирии Иран и всё — они в нашем Поволжье и на Кавказе, далее везде. Если мы не решимся сражаться на чужой территории — мы и свою территорию отдадим, жалко поскуливая. Кто-нибудь хочет года через три услышать о том, что «режим Путина применил ядерное оружие против оппозиции»? Тогда за нас уже никто не заступится, и союзника не будет ни одного.
СССР стал сверхдержавой 2 февраля 1943 года. Это день окончания битвы под Сталинградом. Странно, значительная часть страны оккупирована врагом, но она при этом всё равно сверхдержава. И Украина была оккупирована — а говорят ведь, что не быть России сверхдержавой без Украины? Дело в том, что за советской военной машиной стояла такая воля и решимость народа и руководства, что было ясно, что и Украина, и Берлин — лишь дело времени. Воля и решимость.
Разговоры о том, что надо ещё чуть подождать, подкопить силы, и тогда уже... Это лишь прикрытие страха. Ничего за ближайшие годы в соотношении сил принципиально не изменится. Разве что в худшую сторону. И никакого «вундерваффе», с которым одним махом всех побивахом, быть не может — крупные державы всегда идут примерно вровень в военно-технологическом развитии.
Однозначно — лучше воевать в Сирии, чем в Подмосковье. Сейчас, благодаря дерзости Запада, Сирия получает шанс не просто отлавливать и отстреливать бесконечную череду террористов, но «дотянуться» до самого источника формирования их отрядов, уничтожить их базы в Турции и Иордании.
Судя по всему, осталось несколько часов до войны. Запомните эти мирные часы. Возможно, это последний отсчёт перед началом Третьей Мировой. «На площадке танцевальной 41-й год...» .
Ещё имеет смысл признать незаконными Беловежские соглашения — через одну минуту после первого американского залпа. А через две минуты после этой трагической ошибки Госдепа начать Освободительный поход по восстановлению территориальной целостности Союза Советских Социалистических Республик. И танковые колонны должны идти под Красным советским знаменем. Тогда их будут встречать цветами. Конечный пункт движения танковых колонн — Сербия, Косово, граница Православного мира. А чужой земли нам не надо.
Эти письма мне принес Дмитрий Степанов. Ему 87 лет, уфимец. Тоскуя по не вернувшемуся с войны 18-летнему брату, хранит его письма и фотографии, пишет во все архивы, поисковикам, надеясь узнать о его последних часах и мыслях.
Старший брат
Дмитрий Михайлович живет на улице Зорге, неподалеку от дома своего детства. Он смотрит в окно своей квартиры на пятом этаже, на суетливых прохожих, слышит звуки трамваев, а душа его там, в 1940-м, в старом дворе, где под яблонями брат Валя с другом и одноклассником Мишкой Пермяковым режутся в шахматы. «Валя, тебе письмо!» - кричит сестричка Галя в окно. Письмо читают вслух - пишут одноклассницы из Ленинграда, поступившие в институт имени Герцена. Ребята жадно вчитываются: они тоже готовились поступать в институт, но в райкоме комсомола их предупредили: осенью - призыв в армию.
Валин отец Михаил Дмитриевич, инженер-гидротехник, по лоции Белой прокладывавший курс баржам и пароходам, мечтал видеть сына морским офицером, а Валя не видел себя военным, его тянуло в науку, в Ленинградский физико-технический институт, возглавляемый академиком Иоффе. Компанейский, имевший ясные цели, почти отличник, шахматист, лучший стрелок школы и волейболист, Валя заглядывался на одноклассницу Нину Перлову. Она отвечала взаимностью.
Мирной осенью 1940-го одноклассники и друзья Валя Степанов, Георгий Никитин, Толик Шалимов, Коля Мельников и еще один, фамилию которого пока установить не удалось, были призваны в Красную армию и отбыли на западную границу СССР.
Письма с границы
Провожая, отец дал Вале 12 почтовых пустых открыток и просил писать с дороги в Западную Белоруссию. Они сохранились. Читаешь их и представляешь, как под разговоры ребят проносилась за окном поезда их Родина. И вот первый солдатский треугольник - Валя прибыл в пункт назначения, 48-й артиллерийский полк в городе Замбров.
31.10.1940. «Граница в каких-нибудь 15 - 17 км от нас. Мама, ты только не волнуйся, пока что ничего опасного нет. Правда, иногда слышно, как германские пушки у себя на полигоне стреляют. Дима и Галя, у вас сейчас самое хорошее, легкое время. Помогайте папе и маме, если б я был дома, то помогал бы. Приеду - обязательно буду».
15.11.1940. «Галя, Дима! Теперь я в конной артиллерии. Привыкаю к лошадям, хоть задница не заживает, сбил ее во время первой езды, но ничего. Времени ни минуты: то в артиллерийском парке с пушками возимся, учимся наводить и т. д., то на занятиях, то в наряде, то в карауле, и так весь день - до 18 - 20 часов в сутки».
10.12.1940. «Только что приехал с тактических учений. Всю ночь ходили пешком, километров 40 прошли».
24.12.1940. «Наконец-то вся семья написала. Большое спасибо! Каждое письмо заряжает энергией дня на 3 - 4. Легче служить и выполнять любую работу! Димка, из нас готовят младших лейтенантов. Сегодня целых 3 часа учебной езды на лошадях было. Ездим без стремян, чтобы научиться крепко в седле сидеть. Из пушки еще не стрелял, хотя я заряжающий. Скоро будем».
31.12.1940. «Сегодня приняли военную присягу! Поздравляю вас всех с Новым годом, до которого осталось 10 часов!»
4.02.1941. «Ждем увольнительные в город, и я хочу сняться на фото, послать вам, но это 10 рублей. У меня нет столько. Ну, ладно. Вот только иногда бывает нужно что-либо купить (или хлеба, к выезду готовясь, или конфет на выезде), но денег нет - вот в этом большое неудобство. Если можно, пришлите рублей 50 - 80, а еще носки простые крепкие и шерстяные варежки, главное, чтобы крепкие были. Собираюсь подшить свои, но нет времени. С 1 февраля началась вьюга. Стреляли тоже во вьюгу. Боялись, что обморозимся, но было, наоборот, очень жарко, все вспотели».
7.02.1941. «Пишу уже не из Замброва, а из Белостока. Прислали нас на курсы политруков запаса. (С Анатолием Шалимовым - авт.). Как, мама, ты себя чувствуешь? Будьте здоровы».
24.02.1941. «Здравствуйте, мама, Галя, Дима! Только что получил письмо, которое очень поразило меня. Что это значит? Почему папу арестовали? Ничего не могу понять. Неужели все время вы и я будем страдать. (По проектам отца-гидротехника было сооружено 18 технических запруд на реке Белой, и три из них сорвало. Но вышестоящий Горьковский институт подтвердил, что в условиях сильного ледохода это в пределах нормы - авт.). Ты, мама, мне ни денег, ни посылок больше не посылай, я и так как-нибудь проживу. Посылку, которую вы послали, думаю обратно вам отослать. Мне очень тяжело. Но вы обо мне не беспокойтесь. Береги хоть ты, мама, свое здоровье!»
1.05.1941. «Здорово, оголец! Нет-нет, ты уже вырос малость. Верю. Но, наверное, очень мало, потому что в твоем письме ошибок больше, чем букв. Димка, но ты не тушуйся. На первомайском параде, Димка, мы ходили строевым шагом. Вас в Уфе тоже учат этому. Но у вас сотая часть от того, что у нас. Недаром же нам усиленные порции в столовой целых полмесяца давали. И пушки на параде были, и пулеметы, и танки. А револьверы дают только среднему комсоставу и водителям танков. Я ходил на «Богдана Хмельницкого». Хорошая картина. Ну, ладно, пока. Тут команда: «Выходи, стройся!» Пойдем на кросс».
17.05.1941. «Скорей бы выяснили с папой. Пусть будет бодр».
5.06.1941. «Здравствуйте, ПАПА, мама, Димка, Галя! Только что получил письмо от тебя, папа! Ты вышел, и я этому очень обрадовался. С радости раздал товарищам все конверты! Почти каждый день играем в волейбол, в город не ходим. А город красивый! Все в цвету, вишни и яблони уже отцветают. Каштаны тоже. Погода безоблачная... Привет там всем. Ваш Валя».
Это было последнее письмо. До войны оставалось 17 дней...
Только что выступил нарком Вячеслав Молотов: «Война». В полной тишине под черным репродуктором семья Степановых: отец, мать, Галя, Дима. Одна мысль у всех - там, на самой границе, Валя... Молчание нарушил отец: «Каждый из нас сейчас напишет Вале письмо, это ему очень нужно».
«Здравствуй, Валя! Где ты, мы беспокоимся. Услышали о войне Германии с СССР, следим за каждой новостью. Мама о тебе тоскует, плачет. Валя, хоть ты меня изредка ругаешь за ошибки, но я не сержусь. Буду поступать в железнодорожный техникум. Твой брат Димка».
«Дорогой Валя! Ты сейчас на границе или в другом месте? Я хорошо прошла испытания. Осенью думаю поступать в техникум планово-экономический. Галя».
«Милый наш родной Валюшенька! Господи! Где ты сейчас? Что с тобой? Прости, что я не ответила на твое последнее письмо... Валюшенька, милый, ты не унывай, родной! Знай, я за тебя буду день и ночь просить Всевышнего, чтобы он тебя спас везде и всюду, и помог вам победить врага и возвратиться по своим домам, к родным. Ты тоже не забывай меня никогда и знай, что материнская молитва очень помогает, так до сих пор было. О, Господи! Помоги тебе во всем. Ты тоже, Валюшенька, проси Бога, чтобы он тебя спас везде. Мама».
«Дорогой Валя! На нашу дорогую Родину напал враг, не посмотрев на договор. Сын мой, наш долг - твой на фронте, а мой - в тылу, отдать все свои знания, здоровье, а если потребуется, и жизнь на защиту дорогого нам Советского Союза. Будь мужествен, силен и тверд, дорогой Валюша, не бойся ничего и смело иди вперед, и знай: наших сильных духом бойцов Красной армии победить нельзя. Будь бесстрашен. Я надеюсь на тебя и уверен, что ты с честью выполнишь свой долг перед своей Родиной. О нас же ты не беспокойся. Не забывай нас, как и мы тебя, дорогого нам, никогда не забудем! Надеюсь, что мы все-таки увидимся. Целую, твой отец».
Ранним утром 22 июня над Белостоком завязался ожесточенный воздушный бой. Началась плотная бомбежка штаба 10-й армии, самой мощной из всех армий, сосредоточенных на границе. Две авиабомбы попали в казармы...
Курсанты военно-политических курсов, среди них друзья и одноклассники Валя Степанов и Анатолий Шалимов, как раз располагались при штабе 10-й армии... Нет никаких сведений об их судьбах. Нигде...
Дмитрий Михайлович вспоминает: «Во время войны моя мать случайно встретила на базаре в Уфе женщину, она оказалась беженкой из города Белостока. И эта женщина расска- зала, что помнит прекрасно эту ночь - с субботы на воскресенье. У них был вечер в здании военно-политических курсов. Играла музыка, были танцы, на которые пригласили девушек - курсанты ведь молодые парни… А утром, едва рассвело, на город обрушились первые бом- бы…»
Он погиб с первым лучом солнца, уфимский паренек Валя Степанов, так мечтавший поступить в ленинградский институт и стать знаменитым физиком.
P. S. Их было пятеро - друзей и одноклассников уфимской школы № 7, ушедших осенью 1940-го в армию, на западную границу. Провожая их на вокзале, Димка с родителями и не знал, что провожает на войну.
Из них пятерых, родившихся в 1922 году, четверо не вернулись. Один - Николай Мельников - стал Героем Советского Союза.
Валентин Степанов.
